Название села Алтуфьева, давшего наименование современному району на севере Москвы, восходит к дворянской фамилии Алтуфьевых. К сожалению, никаких сведений о первых владельцах села не сохранилось, ибо, когда в конце XVIII в. представители этого рода стали, доказывая дворянство, собирать информацию о своих предках, им удалось найти данные лишь с начала XVII в. Более ранних документов им обнаружить не удалось — свою роль сыграли и многочисленные пожары, и тот факт, что судьба разбросала лиц этой фамилии по всей России — частью они осели в Новгороде, частью в позднейших Орловской и Тамбовской губерниях. Первое же упоминание деревни Олтуфьево (написание Алтуфьево появилось только в XIX в.) на речке Самотышке в сохранившихся источниках относится к 1584 г., когда она входила в поместье Неупокоя Дмитриевича Мякишева и имела единственный «двор помещиков, а живут в нём деловые люди». Ни знатностью, ни богатством суздальчане Мякишевы не отличались.
Смутное время привело к полному разорению деревни. В качестве пустоши в 1624 г. она значится владением братьев Архипа и Ивана Фёдоровичей Акинфовых, московских дворян. Архип Фёдорович служил в 1629 г. воеводой в Красноярске, а его брат Иван в 1643 г. находился в той же должности в Шуе, позднее дослужившись до чина стольника, и был назначен послом в Варшаву. Со смертью брата он становится единственным владельцем Олтуфьева и завещает его сыну Никите.
Думный дворянин Никита Иванович Акинфов, в годы правления Софьи ставший окольничим, оказался одним из самых деятельных строителей своего времени в ближнем Подмосковье и рачительным хозяином, сумев превратить деревеньку в заселённое и благоустроенное сельцо. Согласно переписной книге 1678 г., здесь числился «двор вотчинников, живёт прикащик и людей 3 человека, 4 семьи конюхов, в них 12 человек, да поваренных 2 семьи, в них 7 человек, 3 семьи деловых людей, в них 17 человек, двор скотника, людей 4 человека, и 1 конюх». Он же построил в селе каменную церковь Воздвижения Креста Господня, отчего оно стало по храму называться «село Крестное, или Воздвиженское, Олтуфьево тож». Согласно описи 1704 г., при нём в селе имелись «два двора вотчинниковых, два двора скотных с деловыми людьми».
Противник реформ Петра I, в результате которых он вынужден был в 1721 г. стать монахом Кирилло-Белозерского монастыря, Н. И. Акинфов завещал Олтуфьево одному из своих пятерых внуков — Николаю Петровичу. Правда, при этом Никита Иванович, рассчитывавший на любовь внука, серьёзно ошибся. В одном из писем к своей дочери он жаловался, что тот ничем ему не помогает, и сетовал, что одними «монастырскими щами мне не прокормиться». Последовала длительная тяжба, но в итоге к 1728 г. Олтуфьево осталось в руках у Николая.
Н.П. Акинфов начал в 1750 г., ближе к концу своей жизни, строительство новой каменной церкви на манер прежней деревянной, отвечавшей вкусам середины XVIII в. (либо по проекту, либо под сильным влиянием известного московского архитектора К.И. Бланка). Она была завершена уже после его смерти в 1763 г.
В 1755 г., после кончины Н.П. Акинфова, в результате семейного раздела между вдовой, двумя дочерьми и сыном Юрием Олтуфьево досталось последнему. Юрий Николаевич Акинфов, проведший в родовом гнезде детство и юность, стал владельцем села «Воздвиженского, Олтуфьево тож». Один из первых георгиевских кавалеров, награжденный этим установленным в 1769 г. орденом, Ю.Н. Акинфов состоял при адмирале Спиридове, был героем Чесмы. Его имя запечатлено на стенах Георгиевского зала Большого Кремлёвского дворца.
Ю.Н. Акинфов скорее всего даже не успел почувствовать себя владельцем Олтуфьева, как решился его продать. В 1759 г. село было продано поручику Ивану Ивановичу Вельяминову, а в 1766 г. куплено у него графом Матвеем Фёдоровичем Апраксиным (1744—1803), почему-то в том же году перепродавшим Олтуфьево графине Наталье Фёдоровне Брюс, вдове Александра Романовича Брюса. Уже в 1768 г. новая владелица поспешила расстаться с Олтуфьевом, перепродав село А.А. Риндеру.
Доктор медицины Альтдорфского университета в Германии Андрей Андреевич Риндер находился на русской службе с 1738 г. при так называемой Оренбургской комиссии (позднее переименованной в губернию), где прослужил четверть века. В 1765 г. он получает назначение московским штадт-физиком, что побуждает его обзавестись подмосковным поместьем. Но А.А. Риндера очень скоро не стало — он умер в эпидемию чумы 1771 г. в Москве, и в следующем году село переходит к его малолетним детям — Якову и Софье. Яков наследовал и профессию отца: в 1778 г. он получил в Страсбурге звание доктора медицины. В январе 1786 г. сестра и вернувшийся из-за границы брат продают Олтуфьево за 40 тыс. рублей князю Степану Борисовичу Куракину (1754—1805). При этом Я.А. Риндер продолжает служить в Москве. Годом позже продажи села он назначается профессором Московской медико-хирургической школы, а в течение 1790-х годов состоит акушером Тверской губернской управы.
Новый владелец Алтуфьева Степан Борисович Куракин рано осиротел, и его воспитывала бабушка, Александра Ивановна. Покупка подмосковной была во многом вынужденной в жизни С.Б. Куракина. Блестящий офицер, участник турецкой и польской кампаний, он вынужден был участвовать в подавлении восстания Пугачёва. Для внука известного своими либеральными взглядами Панина это была «жестокая комиссия» и «мерзкая зимняя кампания». В 1783 г. С.Б. Куракин участвует в Крымском походе, а спустя шесть лет, в 35-летнем возрасте выходит в отставку с чином бригадира и поселяется в Москве. К этому времени его первая жена бросила его, и генерал добивался развода. Жизнь с его второй женой, Екатериной Дмитриевной Измайловой, должна была начаться в Алтуфьеве. Среди многочисленных гостей князя здесь стали бывать И.А. Крылов, В.В. Измайлов, И.И. Дмитриев, Д.И. Фонвизин. Коротко был знаком владелец села и с замечательным портретистом Ф.С Рокотовым — оба они выступали основателями московского Английского клуба.
Судя по «Экономическим примечаниям» 1800 г., в Алтуфьеве было 20 дворов, где проживали 141 душа мужского пола и 142 женского. Отмечены «дом господский каменный с каменными и деревянными службами. Сад регулярный. На речке мучная мельница в два постава». Перестроенная, расширенная и обновленная усадьба в Алтуфьеве с прудом и парком, площадью в 10 гектаров, стала очень популярной среди москвичей. Оживлению строительных работ существенно способствовало назначение С.Б. Куракина в период правления Павла I начальником Экспедиции кремлёвского строения. Правда, пребывание в этой должности оказалось кратковременным — в 1805 г. князя не стало. Его вдова Екатерина Дмитриевна Куракина умерла в 1841 г. Детей супруги не имели, и с этого времени снова начинается стремительная смена владельцев села.
Непосредственно после Е.Д. Куракиной владельцем Алтуфьева становится Дмитрий Иванович Приклонский. Сын камергера, он был способным поэтом-лириком. В 1849 г. Алтуфьево переходит к Николаю Арсеньевичу Жеребцову (1807—1868). Инженер путей сообщения по образованию, он за свою сравнительно недолгую жизнь успел побывать и виленским гражданским губернатором, и вице-директором Третьего департамента Министерства государственных имуществ. Он избирается членом Вольного экономического общества и успешно выступает как скульптор-любитель. Его перу принадлежит ряд трудов но экономическим вопросам и политических брошюр. В годы жизни и работы в Алтуфьеве Н.А. Жеребцов выпустил в Париже на французском языке свою «Историю цивилизации в России» (1858), вызвавшую две критические статьи Добролюбова. Концепция Жеребцова сводилась к отрицанию прогрессивного смысла петровских реформ, якобы лишивших Россию своеобразного национального пути развития. Вкусы Жеребцова нашли своё отражение и во внешнем облике усадьбы: в 1851 г. у перестроенного им главного усадебного дома появилась галерея на псевдорусских кувшинообразных столбах.
При нём, по данным 1852 г., в Алтуфьеве значились церковь, 36 дворов, где жили 209 человек, господский деревянный дом, 15 дворовых людей, оранжерея с садом, при котором имелись дачи госпожи Татищевой и купца Лебедева. После отмены крепостного права у Н.А. Жеребцова остались лишь усадьба и территория к югу от нее.
Со смертью в 1868 г. Жеребцова его вдова, урождённая М.Н. Денисова, расстаётся с усадьбой. Среди очередных владельцев появляются очень ненадолго имена Глафиры Ивановны Алеевой, Марии Яковлевны Лачиновой, а с 1884 г. — барона Н.В. Корфа. Последний был связан с Л.Н. Толстым. Оба состояли членами Общества распространения полезных книг, при котором Н.В. Корф, кроме того, возглавлял Комиссию по бесплатному снабжению нуждающихся школ книгами. Судя по земельным документам, в 1888 г. Н.В. Корфа в качестве владельца усадьбы сменяет Георгий Мартынович Лианозов, потомственный почётный гражданин, один из крупнейших деятелей московских финансово-предпринимательских кругов. Его сын Степан Георгиевич был видным нефтепромышленником. Октябрьская революция заставила его уехать в эмиграцию.
С начала XX в. Алтуфьево начинает превращаться в дачную местность. Этому способствовала прокладка Савёловской железной дороги. По переписи 1926 г., из 84 хозяйств села крестьянским трудом занималось всего 56. В Алтуфьеве располагались сельсовет, школа и проживало 377 человек. С 1928 г. в усадьбе размещалась больница.
В1960 г. село вошло в черту Москвы, а в 1980-е годы его территория стала интенсивно застраиваться.
Слободка
Ещё одним селением на территории этого района была деревня Слободка, впервые упоминаемая в 1584 г. в составе вотчины села Бибирева Вознесенского монастыря. После бедствий Смуты начала XVII в., когда Бибирево на некоторое время превратилось в пустошь, деревня Слободка играла роль центра монастырской вотчины: в 1623 г. здесь отмечены «двор монастырский, живут детёныши, да крестьян 2 двора, бобыльских 3 двора». В 1646 г. в ней числились 12 дворов, в 1678 г. — 16 дворов и 59 крестьян.
В середине XVIII в. монастырские владения были секуляризированы, и деревня перешла в ведение Коллегии экономии. На короткий срок в 1799—1801 гг. Слободка была приписана к командорственному владению Н.А. Зубова, но затем снова возвращена в государственную собственность.
В дальнейшем история Слободки была достаточно типичной для этих мест. Из событий деревенской жизни запомнился пожар 1862 г., когда сгорело 7 дворов, или четверть деревни. В 1870 г. в ней числилось 25 дворов, в которых значилось 150 крестьян. Вместе с тем особенностью здешнего крестьянства стало широкое развитие молочного животноводства. В «Сборнике статистических сведений по Московской губернии» отмечалось: «Скот здесь мелок, непригляден, имеет угловатые формы, из-под кожи торчат кости, кожа груба, брюхо отвисло. Но молоко летом даёт. А кроме того, даёт ценное удобрение — навоз. Жители меняют часто две плохих коровы на одну хорошую. Цена хорошей коровы колеблется от 40 до 60 рублей… Цена молока: два кувшина — 8 копеек, ведро — 96 копеек. Большинство жителей сами на рынок ездить не могут и продают молоко сливочникам (т.е. скупщикам. — Авт.)».
В начале XX в. вблизи деревни была проложена соединительная железнодорожная ветка, связавшая Савёловскую и Ярославскую железные дороги, на которой была устроена платформа Слободка. Благодаря этому в 1910 г. в окрестностях деревни появился кирпичный завод Ивана Андреевича Мазова, на котором были заняты 150 рабочих. К 1926 г. в Слободке значилось уже 370 жителей, а в 1939 г. их число возросло до 888 человек. В годы коллективизации здесь был образован колхоз «Свобода». Судя по воспоминаниям старожилов, к деревне примыкали угодья учхоза «Отрадное», фруктовые сады и клубничные поля, принадлежавшие ВДНХ. По железнодорожной ветке Слободка — Отрадное — Институт пути — Лосиноостровская курсировал паровозик, а потом и электричка всего на четыре вагона. Лишь в самом начале 1990-х годов, когда на откосе железнодорожного пути началось строительство 17-этажных кооперативных домов в микрорайоне Отрадное, эта линия была обрублена, а затем и ликвидирована. Теперь здесь проходит улица Декабристов. Ещё раньше деревня, включённая в состав Москвы в 1960 г., была снесена, и на её месте расположились различные базы, склады железобетонных конструкций и прочие производственные помещения. Ныне о ней напоминает лишь название автобусной остановки на Алтуфьевском шоссе.
По материалам книги Аверьянова К.А. «История московских районов»
