Дегунино, что на речке Лихоборке, давшее название двум районам на севере города— Западному и Восточному Дегунину, является одним из древнейших московских сёл и впервые упоминается в 1331 г. в духовной грамоте великого московского князя Ивана Даниловича Калиты, завещавшего его своей второй супруге Ульяне с «меншими детьми». На протяжении XIV в. оно ещё дважды упоминается в завещаниях московских князей — в духовной грамоте 1353 г. сына Калиты Семёна Гордого, отдавшего село своей княгине, и в завещании Дмитрия Донского 1389 г., отказавшего Дегунино своему сыну Андрею. На протяжении последующих полутора столетий название села в сохранившихся источниках не встречается. Только из писцового описания 1584 г. становится известно, что в последней четверти XVI в. им владел московский собор Рождества Пресвятой Богородицы, «что на Дворце, у царицы на Сенях». Встает вопрос — когда же село стало церковной собственностью? Уточнить время передачи Дегунина собору позволяет одна межевая грамота 1560 г., где в числе послухов-свидетелей упоминаются между прочими крестьяне и губной целовальник из Дегунина. Это случайное упоминание представителя низшей сельской администрации позволяет говорить о том, что ещё в середине XVI в. село принадлежало московским великим князьям и царям, а его передачу собору следует датировать временем после указанной даты. В качестве осторожного предположения можно выдвинуть гипотезу, что собор получил Дегунино как вклад по душе рано умершей первой жены Ивана IV Анастасии.
Новое упоминание села в источниках относится уже к 20-м годам XVII в. В период Смутного времени село было разорено, а стоявшая здесь деревянная Борисоглебская церковь уничтожена. По описанию 1623 г., в Дегунине имелись 14 дворов и 17 жителей.
Постепенно село восстанавливалось после бедствий начала XVII в. В 1633 г. на прежнем месте была вновь выстроена деревянная церковь во имя святых Бориса и Глеба, с приделом Иоанна Богослова. По переписи 1646 г., в Дегунине значился 21 крестьянский двор, где жили 55 человек. При этом любопытно отметить, что Дегунино являлось не коллективной собственностью собора, как церковной корпорации, а было поделено на отдельные жеребья между его служителями — протопопом, тремя попами и двумя дьяконами. Сохранившиеся описания дают некоторые представления о том, как развивалось село на рубеже XVII-XVIII вв. По переписи 1678 г., в нём числилось 17 крестьянских дворов и 63 жителя, в 1700 г. значилось 26 дворов, где проживало 85 душ, а четырьмя годами позже в Дегунине было 30 дворов и 90 человек.
По указу Петра I в 1700 г. село было отобрано у Рождественского собора (взамен было «велено выдавать хлебную ругу и за сукно деньгами») и передано Алексеевскому девичьему монастырю, «что на Москве в Чертолье». Ландратская книга 1719 г. зафиксировала в Дегунине 31 крестьянский двор и 86 жителей мужского пола. «В бегах» числились братья Степан (27 лет) и Филипп (25 лет) Тимофеевы, Григорий Денисов (55 лет), братья Панкрат (16 лет) и Алексей (14 лет) Ивановы, а Федор (11 лет) и Иван («полугоду») выехали «с матерью своей».
В 1762 г. взамен прежней, пришедшей в ветхость церкви была выстроена новая деревянная, также освященная во имя святых Бориса и Глеба. Спустя два года село было секуляризировано и стало «экономическим». Генеральное межевание 1770-х годов застает в Дегунине 42 двора, где проживали 137 мужчин и 142 женщины. Спустя семь десятилетий, по данным 1852 г., село числилось в Ведомстве государственных имуществ и в его 67 дворах жили 201 человек мужского пола и 244 женского.
Важным событием в жизни села стала прокладка линии Николаевской железной дороги, связавшей Петербург и Москву. Строительство, продолжавшееся с 1843 по 1851 г., привлекло массу рабочих рук, в том числе и из Дегунина. Железнодорожная колея прорезала земли села, и в 1863 г. сельскому обществу была выплачена довольно значительная компенсация за отчужденную территорию. Неожиданно доставшиеся деньги подтолкнули крестьян к мысли о строительстве новой каменной церкви. Поддержало идею и купечество: в необходимом количестве была пожертвована известь, а богородский купец первой гильдии Василий Акимович Прорехов, владелец кирпичного завода, расположившегося на землях соседней деревни Верхние Лихоборы, поставил 360 тыс. кирпичей, необходимых для строительства храма. В 1863 г. местный причт обратился к московскому митрополиту Филарету с обращением прихожан, желавших построить новую каменную церковь «близ настоящей деревянной».
Каменный трехпрестольный храм, выполненный в псевдорусском стиле, был возведён рядом с деревянным в 1866 г. и представляет собой массивный параллелепипед с высокой полукруглой апсидой, трапезной и колокольней. В деталях фасада был применён белый камень. Единое внутреннее пространство памятника с широко расставленными столбами перекрыто высокими сводами: в центральной части вспаруженными, характерными для XIX в., по бокам крестовыми. Старожилы села рассказывали, что церковь была живописно расписана по стенам и сводам, с богатым иконостасом, иконами, утварью и облачением. На колокольне имелось два больших колокола. Старый деревянный храм был разобран к 1884 г.
Прокладка железной дороги, близость к огромному городу вызвали значительные перемены в жизни села. Сельское хозяйство начинает играть всё менее определяющую роль. Старожилы, вспоминая доколхозные времена, рассказывали, что население мало занималось хлебопашеством. Если сеяли хлеб, то только для себя, а в основном огородничали, торговали молоком. Многие мужики были ломовыми извозчиками, работали в типографиях в Москве, служили в столичных трактирах. По данным 1884 г., в селе имелось 76 дворов, 486 жителей, две лавки, один трактир, кирпичный и шерстобитный заводы. За счёт пришлых рабочих население Дегунина быстро возрастало. В1890 г. в нём числилось уже 700 жителей. Владельцем кирпичного завода в это время значился купец второй гильдии Ф.Л. Орлов, у которого в зависимости от сезона работало от 50 до 250 рабочих. Долгое время после этого в Дегунине сохранялось место, известное старожилам как «Орловский сад». Позднее свои кирпичные заводы здесь построили братья Кошлины и братья Кацманы. В 1896 г. основывается химический завод торгового дома Н.В. Лепешкина, производивший кислоты и соли, где работало до 80 рабочих. При нём была устроена собственная больница. Завод расположился на дегунинских землях между Николаевской железной дорогой и речкой Лихоборкой. Позднее он превратился в известный химический завод им. Войкова, выпускавший химически чистые реактивы, соли золота, платины и многое другое. В конце XIX в. 15 десятин дегунинской земли приобрел для своих нужд известный торговый дом братьев «Мюр и К°».
Приток населения способствовал не только росту количества жителей самого Дегунина, но и возникновению новых посёлков, в том числе и Нового Дегунина (в 1924 г. в нём значилось 27 дворов и 122 жителя).
В период коллективизации в Дегунине был организован колхоз, преобразованный после Великой Отечественной войны в объединенный колхоз «Победа», в состав которого вошли также жители Верхних Лихобор и Бескудникова. В 1940 г. местный храм был закрыт и в нём обосновалась трикотажная фабрика «Родина», выпускавшая трикотаж и спортивные костюмы.
Долгие годы речка Лихоборка была рубежом Москвы, пока в 1960 г. граница не перешагнула через неё и Дегунино вошло в состав столицы. Позднее здесь развернулось массовое жилищное строительство, выросли новые городские кварталы. Память о древнем селе осталась только в названии Дегунинской улицы и железнодорожной станции, а также в названиях двух районов. И лишь храм, затерявшийся среди многоэтажных домов, ныне возвращенный верующим, обозначает место древнего подмосковного села.
Бусиново
На территории современного района Западное Дегунино близ современной окружной автодороги располагалось село Бусиново, лежавшее на речке Лихоборке.
Хотя в сохранившихся источниках село Кокорево, Бусиново тож, впервые упоминается лишь в 1560 г. как владение московского Новодевичьего монастыря, у нас имеются данные, позволяющие в целом наметить его предшествующую историю.
По предположению академика С.Б. Веселовского, первая часть двойного названия села могла происходить от прозвища, которое носил один из представителей сильно разветвившегося рода Кобылиных — Андрей Борисович Кокорь, живший в конце XV в. и ставший в свою очередь родоначальником Кокоревых. Это была фамилия рядовых служилых людей, и вскоре Кокоревы теряют своё владение и оно оказывается в руках боярского рода Челядниных.
Из позднейших документов Новодевичьего монастыря выясняется, что село поступило в обитель от инокини Александры, вдовы Ивана Андреевича Челяднина, «в память по своём муже».
Сведения о деятельности Ивана Андреевича Челяднина сохранились всего за несколько лет — с 1508 по 1514 г. Занимая высокое место среди московских бояр по своим заслугам и знатности, он носил ещё и титул конюшего, дававшийся чрезвычайно редко (в XVI в. его имел ещё лишь Борис Годунов), что свидетельствовало о полном доверии к нему со стороны великого князя Василия III. При нём он участвует в заключении мира с Литвой, окончательно присоединяет Псков, служит воеводой. Но во время смоленского похода он терпит 8 сентября 1514 г. сокрушительное поражение под Оршей от соединенных польско-литовских сил и попадает в плен. Одно из последних сообщений о нём относится к марту 1516 г., когда в заточении его посетил направлявшийся в Москву Сигизмунд Герберштейи и дал ему взаймы несколько золотых. Вероятно, вскоре Челяднин и умер. Через несколько лет его вдова постриглась в монахини и отдала Кокорево, Бусиново тож, Новодевичьему монастырю.
Из писцовой книги 1584 г. узнаём, что в селе существовала деревянная церковь Сергия Чудотворца. В годы Смутного времени она была уничтожена, и по описанию 1623 г. Кокорево значилось деревней в один двор с одним крестьянином. Но обитель очень быстро восстанавливает здешнее хозяйство. В 1643 г. на прежнем церковном месте вновь возводится деревянная церковь Сергия Чудотворца, а по переписи 1646 г. тут числилось 14 крестьянских дворов, где проживало 33 человека. Некоторое уменьшение числа дворов зафиксировала перепись 1678 г. — тогда здесь имелось 4 крестьянских двора (19 человек) и 6 бобыльских (33 человека). На рубеже XVIII в. в селе взамен ветхой вновь возводится деревянная церковь Сергия Радонежского. По описанию 1704 г., в Бусинове, Кокореве тож, значилось 17 крестьянских дворов.
В 1764 г. монастырские земли были секуляризированы и отошли в казну, а бусиновские крестьяне становятся «экономическими». Война 1812 г. затронула эти места. Во время непродолжительной оккупации двое местных крестьян были убиты неприятелем. Через четыре десятилетия, по данным 1852 г., в Бусинове, Кокореве тож, входившем в состав казённой Назарьевской волости, имелись церковь и 42 двора, где проживали 143 души мужского и 131 женского пола.
Важным событием местной жизни стало строительство новой каменной церкви, в приход которой входили деревни Коровино и Фуниково. Идея принадлежала государственному крестьянину Ивану Андреевичу Бусурину, занимавшемуся торговлей во Владимире. Переписка по этому делу началась в 1854 г., но лишь в конце 1856 г. 24 бусиновских крестьянина подписали приговор, что они не препятствуют строительству каменной церкви на погостной земле. Основные расходы взял на себя Бусурин. В ход также пошла имевшаяся в храме кошельковая сумма в 1300 рублей серебром. 1200 рублей пожертвовал владелец Фуникова князь Николай Иванович Оболенский. Поступали и другие вклады. После окончания строительства в 1859 г., которым руководил инженер В.О. Груздин, ветхая деревянная церковь была разобрана, а на её месте устроена небольшая часовня, упоминаемая ещё в 1900 г. Храм, имевший два придела — Рождества Иоанна Предтечи и св. Николая, сохранился и доныне.
В 1857 г. в Бусинове открывается церковно-приходская школа. С 1868 г. до своей смерти в 1905 г. местным священником был Пётр Васильевич Остроумов, уделявший много внимания народному образованию. Первоначально помещения для школы не было и занятия проводились то в одной, то в другой избе или доме священника. В 1857 г., практически сразу после открытия, уроки пришлось прервать из-за отсутствия средств, но в 1880 г. с помощью земства строится специальное школьное здание. Попечителем школы был упоминавшийся выше И.А. Бусурин. Эти труды вскоре дали свои плоды. Если в 1869 г. на 302 жителя села (141 мужчина и 161 женщина) приходилось грамотных всего 42 мужчины и 9 женщин, то уже к 1881 г. в Бусинове имелось только учащихся 15 мальчиков и 6 девочек.
На рубеже XX в. здесь появляются первые дачники (около 10 семей), которых привлекала деревенская жизнь, «без особых затей», близ столицы. Позднее, благодаря живописным окрестностям с лесными рощами, наличию пригодной для купания речки, Бусиново становится довольно популярным дачным местом. Росла и численность населения. К 1930 г. здесь имелись кооперативный магазин, клуб и библиотека. В 1936 г. бусиновская церковь закрывается и передается под промышленные нужды, а затем, изуродованная перестройками, превращается в развалины.
В 1960 г. село вошло в черту Москвы, но деревенская жизнь продолжалась вплоть до 1970-х годов, когда был разработан проект детальной планировки микрорайона. Ныне память о селе сохраняет лишь храм, начавший возрождаться в 1990 г.
Верхние Лихоборы
Ещё одним селением, располагавшимся на территории нынешнего района Западное Дегунино, была деревня Верхние Лихоборы, названная так для отличия от соседней деревни Нижние Лихоборы, от которой её отделяла только речка Лихоборка.
По сравнению с соседними селениями Верхние Лихоборы возникли относительно поздно. Связано это было с переводом части крестьян села Дегунина на большую Дмитровскую дорогу в первой половине XVIII в. Судя по имеющимся документам, образование деревни можно отнести к промежутку между 1-й и 2-й ревизиями (1719—1743). До этого времени документы фиксируют здесь лишь пустошь Банино, Собакино тож. Поводом для возникновения деревни стало устройство почтовой станции на Дмитровской дороге. Поскольку эта дорога была не самой главной, проезжающих по ней обслуживали не московские ямщики, а местное крестьянское население. Рассказ о ней сохранился в отчёте историографа Г.Ф. Миллера о его путешествии в город Дмитров весной 1779 г.: «Выехал я из Москвы… на ямщицких подводах, кони в первой по дороге деревне Лихоборах крестьянскими лошадьми сменены были… Лихоборы, экономическая деревня на ручье, состоит только из 12 дворов, принадлежащих к селу Дегунину, которое лежит в двух верстах в левую сторону… Доходами оного пользовался прежде Алексеевский девичий монастырь. В лошадях хотя недостатку не было, но я принуждён был 3 часа ждать свежих подвод: либо от бывшего за два дня. перед тем праздника, или что обывателям села Дегунина очередь была ставить лошадей, кои как гуляли в поле, то требовалось времени, чтобы их оттуда пригнать».
Расположенная на оживленном тракте, деревня быстро росла. В 1770 г. в Верхних Лихоборах значилось уже 20 дворов и 137 жителей. «Экономические примечания» 1800 г. относительно неё сообщают, что «крестьяне на оброке, промысел имеют от содержания в означенной деревне постоялых дворов, а некоторые в Москве извозничеством. Состояния зажиточного. Женщины упражняются в вязании на продажу колпаков и чулков».
В середине XIX в. деревня принадлежала Окружному управлению государственных имуществ, куда вошли владения, ранее числившиеся по ведомству Коллегии экономии. Отмена крепостного права привела к тому, что крестьяне в результате «освобождения» получили крайне мало земли, больше половины которой занимал лес и неудобья (для сравнения в соседнем Дегунине на одну ревизскую душу пришлось земли вдвое больше). Видимо, с этим было связано то, что сравнительно рано здесь появляются кирпичные заводы.
Первый из них в 1860 г. основал к западу от Верхних Лихобор богородский купец 1-й гильдии В.А. Прорехов. Расчётливый купец предложил крестьянам вносить арендную плату за землю готовой продукцией, по 30 тыс. штук кирпичей в год. При этом они согласились получить единовременно 360 тыс. кирпичей для строительства каменного храма в селе Дегунине, который и был построен в 1866 г. В1876 г. этот завод перешёл во владение некоего купца Толстикова. Добыча глины здесь начиналась ранней весной и продолжалась пять с половиной месяцев, а обжиг растягивался на восемь месяцев, до конца ноября. Всего в разгар работы тут было занято от 100 до 150 рабочих, в основном пришлых из разных губерний, среди которых пятую часть составляли подростки. Ежегодно он выпускал до 5 млн. кирпичей.
В 1874 г. к северу от деревни появился ещё один завод, принадлежавший московскому купцу 2-й гильдии А.Т. Денисову, а позднее к востоку от неё возникает завод некоего Калинина. Справочник 1884 г. сообщает, что к тому времени в деревне имелись 22 двора и 158 жителей, одна ферма, постоялый двор, трактир, пять мелочных лавок и одна бойня, а также часовня Бориса и Глеба, построенная в 1861 г. в память освобождения крестьян от крепостной зависимости.
В 1876 г. по просьбе крестьян пяти селений в Верхних Лихоборах была открыта четырехклассная земская школа. Специально для неё построили двухэтажное кирпичное здание, на оплату которого собиралось 200 рублей в год — по числу дворов в сёлах Дегунино и Владыкино, деревнях Бескудниково, Верхних и Нижних Лихоборах. При школе имелась библиотека от земства, книгами которой пользовалось и взрослое население. Попечителем школы являлся купец Дмитрий Фёдорович Кузнецов, а законоучителем — священник церкви Бориса и Глеба из села Дегунино С.Ф. Страхов.
Земская статистика этого времени рисует Верхние Лихоборы довольно зажиточной деревней. В своё время её жители были известны как поставщики парного молока для Москвы и ближайшей округи.
Из разбогатевших местных крестьян в московские купцы вышли трое братьев Синицыных. Двое из них в начале XX в. владели фабрикой в сельце Никольском на Химке (в нынешнем Северо-Западном округе), а третий — при деревне Пенягино (под Красногорском). Позже ими была основана красильная фабрика и при Верхних Лихоборах. Перед самой войной 1914 г. В.И. Синицын провёл в деревенской часовне Бориса и Глеба большие работы. Она была отреставрирована, устроен новый дубовый иконостас. Торжество освящения часовни пришлось на третий день войны, и на нём Синицын, владевший дачей в родной деревне, объявил о передаче последней для раненых.
В первые послереволюционные годы Верхние Лихоборы стали центром сельсовета, в состав которого вошли также Дегунино и Бескудниково. Здесь продолжала действовать начальная школа, появились кредитное товарищество и пункт проката сельскохозяйственных орудий. Местные крестьяне объединились в промысловую артель и возобновили деятельность красильно-отбельной фабрики, прежде принадлежавшей Синицыну. Она быстро набирала обороты: в 1926 г. на ней было произведено продукции на 29 тыс. рублей, в 1927 г. — уже на 56 тыс. рублей. Однако осенью 1928 г. фабрика сгорела и более не восстанавливалась. Кирпичный завод Толстикова, в начале XX в. принадлежавший Стриженову, в 1925 г. был передан в аренду организованной на кооперативных началах артели «Лихоборский кирпичник», объединившей 250 рабочих и служащих. Артель входила в жилищно-строительный кооператив «Обрабпрос». В дальнейшем предприятие расширяется, ручной труд заменяют экскаваторы, транспортеры. В 1939 г. завод выпустил уже 16 млн. кирпичей. В довоенные годы на основе кустарного промысла, связанного с обработкой речных ракушек, в деревне образовалась пуговичная артель «Перламутр»; возникают мебельная фабрика и небольшие артельные предприятия по производству спортивных изделий и изготовлению радиоприемников.
Появление этих предприятий привело к тому, что население Верхних Лихобор росло быстрыми темпами: если в 1926 г. здесь было 246 жителей, то к 1939 г. их число увеличилось до 1753 человек.
Организованный в 1930 г. колхоз «Победа» считался одним из лучших в Краснополянском районе. В послевоенные годы в результате укрупнения в него влились дегунинский и бескудниковский колхозы. Но уже не сельское хозяйство определяло лицо Верхних Лихобор. Они всё более превращались в типичный рабочий пригород. В 1960 г., накануне вхождения в состав Москвы, население Верхних Лихобор вместе с соседними посёлками предприятий составляло более 2,5 тыс. человек. Начавшаяся вскоре массовая застройка стёрла Верхние Лихоборы с лица земли, и ныне о них напоминает лишь название Верхнелихоборской улицы, которая получила своё название от дороги, которая вела в эту деревню.
По материалам книги Аверьянова К.А. «История московских районов».
